Сорок лет назад секретный военный проект коммунистического Китая подарил миру одно из величайших открытий в современной медицине. Артемизинин был и остаётся самым эффективным средством от малярии. До недавнего времени, однако, происхождение препарата было тайной. «В 2005 году в Шанхае я встретился с китайскими маляриологами и спросил, кто изобрёл артемизинин, — рассказывает Луис Миллер, научный сотрудник американского Национального института здравоохранения. — Никто не знал ответа. Я был потрясён».

Г-н Миллер и его коллега Синьчжуань Су решили покопаться в истории препарата. Прочитав письма, заметки исследователей и стенограммы некогда секретных конференций, они пришли к выводу, что главная заслуга принадлежит фармакологу по имени Ту Юю. Два месяца назад она получила высшую медицинскую награду США — премию Ласкера.

Несмотря на свои 80 лет, г-жа Ту по-прежнему работает в пекинской лаборатории, где продолжает исследовать артемизинин. Незадолго до получения награды она рассказала сотруднику британского журнала New Scientist, как было дело. Журналист описывает её как миниатюрную женщину с короткими, чёрными как смоль волосами, завивающимися возле ушей. Её очки болтались на цепочке на шее. В ответ на любую похвалу она становилась ещё тише и скромней, но в воспоминаниях о славно выполненной работе чувствовалась не угасшая с годами страсть подлинного исследователя. Г-жа Ту шла к открытию в 1960–70-х годах — в разгар культурной революции. Это было время хаоса и страха: учёные, интеллигенция считались классовыми врагами, их направляли на сельхозработы «для перевоспитания». Научные публикации были запрещены.

В то же время кафкианское правительство понимало насущную необходимость сделать какой-нибудь научный прорыв для доказательства вселенской правоты избранной политической системы. Один из немногих союзников коммунистического Китая Северный Вьетнам в те годы воевал с Южным Вьетнамом, которому активно помогали США, и терял больше солдат не от пуль, а от малярии. Главным лекарством тогда был хлорокин, но малярийный паразит быстро приобретал резистентность к нему. 23 мая 1967 года Мао Цзэдун учредил секретный проект по разработке нового препарата. Программу назвали «523» — просто в соответствии с датой. За несколько лет сотни учёных испытали тысячи синтетических соединений — безуспешно. Аналогичный проект действовал в США и тоже не дал результата.

Тогда китайцы обратились к народной медицине. Правительство попросило Академию традиционной китайской медицины выделить в помощь одного из сотрудников. Им оказалась Ту Юю. Она находилась в зените своей карьеры, училась и китайской, и западной медицине и понимала, что дело не из лёгких. «К тому времени в США и Китае было проверено более 240 тыс. соединений», — отмечает она. Вскоре после присоединения к проекту г-жу Ту послали в южную провинцию Хайнань — лично понаблюдать за эпидемией. Поскольку в это же время её муж был сослан в деревню, ей пришлось оставить четырёхлетнюю дочь на попечение детского дома. Через полгода, когда мать вернулась, дочь её не узнала и спряталась от «чужой женщины, пришедшей её забрать». Но исследовательница, кажется, об этом не жалеет. «Работа была на первом месте, так что я, безусловно, была готова принести в жертву личную жизнь», — говорит она.

Вместе с тремя помощниками г-жа Ту изучила более 2 000 рецептов традиционной китайской медицины в библиотеке Академии. Исследователи изготовили 380 травяных экстрактов и протестировали их на мышах. Одно из соединений действительно сократило количество малярийных паразитов в крови. Его получили из однолетней полыни (Artemisia annua) — растения, широко распространённого в Китае. В древности оно применялось для лечения «перемежающейся лихорадки» (один из симптомов малярии). Дальнейшие испытания разочаровали учёных: лекарство перестало давать желаемый эффект. Тогда г-жа Ту перечитала рецепт, написанный более 1 600 лет назад, и обратила внимание на слова о том, что связку полыни надо подержать в воде, а затем выпить настой. Она поняла, в чём дело: исследователи кипятили отвар, в результате чего, по всей видимости, повреждалось основное действующее вещество. Тогда сделали другой препарат на основе эфирного растворителя, который кипит при 35 градусах. Испытания на мышах и обезьянах показали его стопроцентную эффективность.

Оставалось выяснить, будет ли он работать в организме человека и насколько это безопасно. Г-жа Ту вызвалась принять лекарство первой. «На мне как главе исследовательской группы лежала особая ответственность», — поясняет учёный. Всё закончилось как нельзя лучше. Затем препарат опробовали на рабочих, заразившихся малярией в лесу. Лихорадка утихла, и паразиты исчезли из крови через тридцать часов после начала лечения. Результаты исследования были опубликованы только в 1977 году, когда культурная революция утихла. Как это часто бывает в тоталитарных обществах, авторы остались анонимами: коллектив был важнее. «Я сделала это в знак благодарности за образование, которое дала мне страна», — говорит г-жа Ту.

Открытие артемизинина остаётся предметом гордости для Китая. Он по сей день помогает десяткам миллионов человек в год и до сих пор производится из однолетней полыни, растущей в Китае, Вьетнаме и на востоке Африки. Сейчас предпринимаются попытки получить штаммы с более высоким содержанием действующего вещества. Первые признаки резистентности были замечены только в последнее десятилетие — в Камбодже. Препарат по-прежнему работает, но медленнее: ему требуется четыре дня вместо двух. Чтобы предотвратить развитие резистентности, рекомендуется назначать лекарство в связке с другим противомалярийным средством, ибо паразиту намного сложнее сопротивляться одновременному нападению с двух сторон.