Недавно я узнала о методе управляемой биоиммунокоррекции для лечения онкологических больных, разработанном доктором медицинских наук Анато­лием Васильевичем Кобецом.

Мне, профессиональному редактору медицин­ских фильмов, в свое время выпустившему учебный кинокурс по онкологии, методика доктора Кобеца показалась чрезвычайно интересной. Я разыскала Анатолия Васильевича, и результат нашей многочасовой беседы предлагаю читать в нашей статье»

— Вы, Анатолий Васильевич, как говорится, классический врач, хирург, доктор медицинских наук. Почему для лечения онкологиче­ских больных вы стали искать альтернативный путь?

— У меня так сложилась жизнь, что некоторое время я работал во ВТЭКе. И воочию видел последствия лечения онкологических заболеваний с помощью лучевой терапии, хирур­гии, химиотерапии. Это были тяже­лые впечатления.

Идея создания универсального средства от рака и СПИДа была и остается мечтой всех медиков, но, к сожалению, эта идея — утопическая. Такого средства в природе сущест­вовать не может. Успех лечения за­висит не от качества и свойств пре­парата, а от особенностей иммуно-компетенции организма. Теперь я в этом убежден.

— Как вы пришли к убеждению, что ключ к лечению онкобольных следует искать в иммунологии?

— Это началось лет двенадцать назад. В прессе появились публика­ции о самоизлечении больных ра­ком, которые находились в безна­дежном состоянии. Причем это были заболевания самых разных органов. Меня очень заинтересовал такой фе­номен. Я начал осмысливать веро­ятный механизм выздоровления этих больных. Проанализировал все слу­чаи спонтанного излечения и пришел к выводу, что ключ к разгадке, как вы говорите, следует искать в иммунной системе. Долгие годы я скрупулезно вел анализы, наблюдал за больны­ми, собирал факты, и постепенно они стали выстраиваться в стройную научную систему — систему управ­ляемой биоиммунокоррекции.

— Были ли у вас предшествен­ники в разработке новой методики или вы первооткрыватель?

— Нет, конечно, я не первооткры­ватель. В основу создания метода управляемой биоиммунокоррекции положены фрагменты трех методов: методика тканевых подсадок акаде­мика А. Филатова (г. Одесса); иммунотерапия с применением эмбрио­нальных тканей профессора А. Ус­пенской (г. Киев) и разработанный в Московском НИИ онкологии им. Гер­цена метод, получивший название «неспецифическая иммуностимуляция» препаратом БЦЖ, который в дальнейшем был незаслуженно за­быт. Все эти три метода воздействия на иммунокомпетенцию организма — великие открытия, и если бы каждый из них не ограничивался одним пре­паратом — антигеном, то, на мой взгляд, медики добились бы боль­ших успехов.

Принципиальное отличие нашей методики состоит в том, что мы ис­пользуем комплексный антиген (чу­жеродный белок) для биоиммуно­коррекции. Причем для каждого больного это индивидуальный анти­ген, необходимый только его иммун­ной системе.

— Анатолий Васильевич, в по­следнее время мы часто слышим: «ослабленный иммунитет» или «нужно сделать развернутый ана­лиз на иммунный статус». О чем, собственно, идет речь?

— Под иммунитетом подразуме­вается общая внутренняя защита ор­ганизма от воздействия внешних и внутренних вредных, а порой даже и губительных факторов. Иммунитет складывается из многих компонен­тов. Защита организма ведется на клеточном, глобулиновом уровне, сюда включается активность (имму­нитет) ретикулярной системы, актив­ность лизоферментов плазмы, кро­ви, лимфы, ликвора, межтканевой жидкости и др.

Все эти виды иммунитета до­вольно хорошо известны. В последние годы в научных изысканиях им­мунологов всего мира превалирова­ли работы по проблемам глобулинового и клеточного иммунитетов, но среди них было очень мало сообще­ний о взаимоотношениях этих им­мунных факторов между собой и с внешними явлениями, а также о раз­витии и динамике аутоиммунных свя­зей. Между тем нарушение архитек­тоники аутоиммунных взаимоотноше­ний приводит в конечном счете к возникновению и развитию в орга­низме различного рода иммунодефицитов. Достаточно сложно понять, в каких пропорциях при защите орга­низма находятся различные состав­ляющие иммунитета. Четких сведе­ний по этому вопросу нет, просто доминирует мнение, что превалиру­ющим в процессе защиты является клеточный фактор иммунитета. Ве­роятно, для начальных этапов забо­левания это соответствует действи­тельности, но при дальнейшем раз­витии болезни все усложняется. Кле­точная фракция иммунитета включа­ет в себя «специализированные» лимфоциты: киллеры — убийцы опу­холевых клеток; супрессоры — за­щитники опухолевых клеток; хелперы — помощники и тех, и других; ТВ лимфоциты и др. Все они в каком-то отношении противостоят друг другу и тем самым снижают общую ценность иммунокомпетенции.

— Видимо, онкологические за­болевания развиваются по такому сценарию. При появлении в орга­низме злокачественных клеток на них тут же набрасываются килле­ры, и если аутоиммунные взаимо­отношения в организме в норме, то киллерам удается одержать победу. Если же аутоиммун­ные связи нарушены, то активизируются супрессоры, защищая опухоль. Развертывается насто­ящая битва. Но чем больше опухоль влияет на весь организм, тем хуже становится си­туация в клеточном иммунитете. Количество киллеров начинает резко уменьшаться…

— Нет, все гораздо сложнее. В процессе развития онкологического заболевания количество киллеров не уменьшается, просто падает их активность. А главное, изменяются взаимоотношения между всеми клеточными фракциями иммунитета. Но и этого недостаточно для объясне­ния такого сложнейшего процесса. Работами многих авторов установ­лено, что злокачественная опухоль в организме человека имеет собствен­ную иммунную защиту, сформированную за счет общей иммунной сис­темы организма. Иммунитет опухоли противостоит иммунитету организма, который по своей природе не в состоянии его нейтрализовать. Чем мощнее иммунная защита опухоли, тем больше опухолевая ткань по своим свойствам и морфологическим признакам отличается от нормаль­ной и тем более выражены у нее «чужеродные» свойства.

— В таком случае можно ли злокачественную опухоль назвать чужеродным белком в организме человека?

— Это не совсем так. Опухоль зарождается, растет и развивается в организме в недрах материнской тка­ни: желудке, легких, почках и т.д. По этой причине назвать ее чужеродным белком нельзя. В дальнейшем, когда опухоль продолжает раз­виваться, увеличивает­ся и становится до­минирующей, когда во­круг нее формируется воспалитель­ный процесс, который создает общий интоксикационный фон, опухолевая клетка по своим свойствам и строе­нию уже значительно отличается от нормальной и, несмотря на то что опухоль зародилась и выросла в ор­ганизме, она становится для него чу­жеродным белком. К этому времени у нее создается собственная мощная иммунная защита. Наша цель — разрушить ее иммунный барьер, сделать опухоль беззащитной.

— Как же это происходит? В чем суть вашей методики?

— Если коротко, то это отвле­кающая терапия. Давайте я вам при­веду сначала один наглядный при­мер. Вы знаете, что пчелы в ульях живут по строго заведенным поряд­кам: одни поддерживают чистоту, другие отвечают за вентиляцию, тре­тьи приносят мед, пыльцу, осталь­ные кормят матку, трутни заняты только оплодотворением, есть пче­лы-строители и т.д. Но стоит в улей случайно попасть, например, ма­ленькому мышонку, как все семейст­во, забыв о своих обязанностях, ки­дается на чужака. Расправа насту­пает неминуемо. А после этого об­щими усилиями они обволакивают тельце прополисом, мумифицируют его, чтобы оно не разлагалось. Какие тут аналогии, спросите вы, с нашей системой лечения?

По нашей методике мы вводим в организм больного человека чужеродный белок — истинный чужерод­ный белок, который обладает более чужеродными свойствами, чем опу­холевый белок. И в ответ на это вся иммунная система, в том числе и собственная иммунная система опу­холи, бросается на борьбу с этим чужеродным белком. В результате опухоль остается без защиты.

— Впечатление, что это удиви­тельно просто.

— Напротив, совсем не просто. Лечение иммунодефицитов методом биоиммунокоррекции, особенно в он­кологии, очень сложный процесс, так как сам иммунитет и аутоиммунные взаимоотношения настолько разно­образны, что, занимаясь этим вопро­сом на протяжении ряда лет, я не увидел двух больных с одинаковым течением заболевания.

— Тогда прежде, чем вы рас­скажете о самом лечении по ва­шей методике, приведите, пожа­луйста, хотя бы один пример из­лечения.

— Пожалуйста. Больная Л. 57 лет, по специальности — полигра­фист. Диагноз — рак желудка, инфильтративная форма, метастазы в левый надпочечник, кишечник, бры­жейку. Операция не проведена в ви­ду распространения процесса.

При осмотре выявилось, что об­щее состояние больной тяжелое, кожные покровы серо-желтушного цвета. Печень увеличена на 20 см, область печени и правой почки болезненна, в брюш­ной полости четко определяется асцитическая жид­кость. За 4 месяца боль­ная потеряла около 50 килограммов веса.

Данные гистологического иссле­дования от 1.12.:

в трех фрагментах слизистой обо­лочки желудка — недифференциро­ванный рак, полиморфно-клеточный, перстеневидно-клеточный рак же­лудка, местами железистого строе­ния.

Больной была проведена биоиммунокоррекция, в результате которой регресс симптомов наступил уже на 4-5-й день после начала лечения. Через 10 дней опухоль в брюшной полости и асцитическая жидкость практически не определялись, гипер­пигментация на теле тоже значи­тельно уменьшилась.

В конце февраля — начале марта года больная была полностью обследована, метастазов не обнару­жено. При эндоскопическом иссле­довании от 1.03.96 обнаружен подо­зрительный участок инфильтрации слизистой в кардиальном отделе же­лудка на задней поверхности разме­ром 2×3 см. Взята биопсия. Гистоло­гическое исследование показало: полнокровие, отек, лимфоидную ин­фильтрацию. Данных о злокачест­венном процессе не обнаружено.

— А теперь о самом лечении, пожалуйста.

— По нашей методике в обязатель­ном порядке проводятся пробы на индивидуальную чувствительность организма к чужеродным белкам. Это приблизительно такие же пробы, как на аллергены. Мы по­лучаем индивидуальную иммунограмму. По этой иммунограмме формируем для лечения комплексный антиген, в состав ко­торого могут входить 2-3 и более ингредиентов. Курс длится 10-12 дней. По оценке индивидуаль­ных проб составляется схема лече­ния для каждого больного. Для ле­чения используются белки, продукты переработки донорской крови — плазма, сыворотки, глобулины и т.д. Введение — только подкожно, 2-3 ку­бика. Лечение протекает довольно тяжело: больные ощущают озноб, который может длиться довольно долго, повышение температуры тела, которую нельзя снижать медикамен-тозно, ибо именно во время этих ре­акций и происходят необходимые процессы в иммунной системе орга­низма. Но во время лечения иммун­ная система нередко очень быстро адаптируется к чужеродному белку. В результате нужной реакции орга­низма мы не получаем. Вот почему во время лечения нам приходится порой 7-8 раз изменять антиген ка­чественно и количественно, чтобы заставить работать иммунную сис­тему и задействовать все имеющие­ся резервы.

— Есть ли противопоказания к вашему методу лечения?

— Практически нет. Вернее они очень незначительны. Это лечение нельзя применять только после не­давно перенесенного инсульта или инфаркта. Зато онкологические больные с распространенным про­цессом IV стадии, IV клинической группы, с резко выраженным боле­вым синдромом имеют шанс на вы­здоровление. Через 2-4 дня лечения, как правило, резко уменьшается или исчезает болевой синдром. Затем отмечается значительный регресс опухоли — как первичного узла, так и отдаленных метастазов.

— Какие виды опухолей более чувствительны к этой методике?

— Как ни странно, чем более зло­качественна форма новообразова­ния по структуре и динамике, тем оно более уязвимо. Тем быстрее ре­грессируют клинические симптомы и тем лучших результатов мы добива­емся. И наоборот, чем медленнее растет опухоль, тем сравнительно медленнее она реагирует на лече­ние. Врачебная тактика требует ин­дивидуального подхода как к одним, так и к другим типам реакций.

— А есть больные, которые не поддаются лечению по этой мето­дике?

— Индифферентных к этому ме­тоду лечения больных практически нет. Просто бывают случаи, когда аутоиммунные связи очень прочные и стабильные и разорвать их удается только после значительных усилий на 4-5-й день лечения, когда начина­ет проявляться позитивная реакция организма на белок. Тем не менее встречаются больные, у которых им­мунные резервы настолько исчерпа­ны, что возродить их практически невозможно.

Для убедительности приведу еще один пример успешного лечения.

Больной Т. 45 лет, юрист по об­разованию. Диагноз — рак левой почки. В начале декабря 1994 года сделана операция. Гистологическое исследование показало: светло-кле­точная аденокарцинома почки.

Больной до операции, вероятно, не был достаточно полно обследо­ван. Поэтому у него своевременно не выявили метастаз в области позвон­ка. После операции метастаз начал быстро прогрессировать.

Через 10 дней после операции больной был переведен в невроло­гическое отделение, где находился около месяца. В клинической карти­не заболевания ведущими были му­чительные боли в области нижне­грудного и поясничного отделов по­звоночника.

В неврологической клинике у больного развился паралич нижних конечностей, более выраженный сле­ва. Из-за сильных мучительных бо­лей ему был назначен раствор мор­фина по 2 с м³ 4 раза в день. Показа­тели крови были очень неутеши­тельные: СОЭ — 72 мм/час. Боль­ному был проведен курс восстанови­тельной терапии, и без существенно­го улучшения он был переведен в химиотерапевтическое отделение он­кологического диспансера с подозрением на метастатический процесс.

По настоятельным просьбам род­ственников и с согласия лечащих врачей больному была проведена биоиммунокоррекция. Динамика сим­птомов была разительная — на вто­рой день исчезли боли, на четвертый больной смог передвигаться на кос­тылях. Через 10 дней выпи­сался из стационара. А еще через 2 недели после вы писки он оставил костыли и через месяц вышел на ра­боту. Работает и по сей день — вполне здоров.

— Какие у вас стати­стические данные за четы­рехлетнюю практику?

— Мы пролечили более 450 онкологических больных. У 90% из них болезнь была уже в IV стадии. Кли­ ническая картина характеризовалась распространенным метастазированием, выраженным болевым синдромом. Положительные результаты лечения методом управляемой биоиммунокоррекции этой тяжелой, практически умирающей категории больных составляют 40%. Когда это лечение проводилось больным, где был диагностирован рак II-III стадии, положительный ре­зультат составлял 80%.

— Анатолий Васильевич, я знаю, что вы приехали из Крыма, Расскажите, как вы собираетесь внедрять свой метод в Москве.

— Я сейчас работаю в НИИ «Бинар» и являюсь руководителем про­граммы «Управляемая биоиммуно­коррекция». К сожалению, у нас еще нет стационара, но я надеюсь, что этот вопрос в ближайшем будущем будет решен. Метод управляемой биоиммунокоррекции позволяет успешно лечить не только онкологические заболевания, но и все вторич­ные иммунодефициты. А главное, я хотел бы по­желать всем читателям, и особенно больным лю­дям, не терять оптимизма. Да­же в самой безвыходной ситуации можно найти приемлемое решение. Наде­юсь, вы это поняли из нашей беседы